Ник Хорнби: Как проходило Ваше сотрудничество с проектом Suicide?

Брюс Спрингстин: Я познакомился с Аланом Вега в конце семидесятых. Я был просто их слушателем. Они мне нравились своей уникальностью. Они обладают невероятным духом мечтателей, не похожим ни на какую из существующих ныне групп. Как-то я наткнулся на их сборник, который произвел на меня сильное впечатление и решил сделать такое же завершение выступления. Это всего лишь несколько фраз, постоянно повторяющихся, как мантра.

Ник Хорнби: Особенно бросается в глаза то, что он построен исключительно на повествовании.

Брюс Спрингстин: Верно, но не это ли основополагающая идея всех песен (смеется). Это только лишь альтернативное окончание концерта, похожее на предыдущее, но практически без слов. А вообще мне нравится повествовательные песни как часть традиций фолк-музыки.  Вы знаете, как интересно наблюдать за лицами людей, когда они видят эту компиляцию. Реакция конечно у всех разная, но в основном они удивлены таким нетрадиционным поворотом в привычном, казалось бы, контексте выступления. Подобного я раньше никогда не делал.

Ник Хорнби: Как Вы относитесь к своему творчеству? Спрашиваю, потому что когда Вы были здесь с концертом несколько лет назад, Вы играли композиции с первых трех альбомов и некоторых  сольных. А еще вчера я думал, что будет всего одна песня с первых четырех альбомов.

Брюс Спрингстин: Правильно ли это? На других концертах я играю больше. Я думал, что некоторое время буду играть «For you»… Это зависит от многого. Мое основное правило – не исполнять композиции больше двух туров подряд. Мне было интересно адаптировать песни с альбома «Rising» для «живых» выступлений, поэтому зрители могли услышать что-то из этих наработок. И новый материал, и песни из альбомов «Tom Joad» и «Nebraska» и даже «Tunnel Of Love» получат свое право на концертную жизнь. Играю кое-что из «Racing In The Street», совсем ничего не играю сейчас из «Born To Run». Почему так происходит, я затрудняюсь ответить.

Ник Хорнби: Чувствуется ли в первых трех-четырех альбомах ощущение музыки для молодежи?

Брюс Спрингстин: В принципе, я соглашусь, потому что некоторые молодые исполнители в своих песнях ссылаются на мое творчество. Помню, как я играл, стоя на этой же самой сцене, и, взглянув вниз, увидел мальчика лет 14-15, который проговаривал каждое слово, даже неприличное, с альбома «Greetings From Asbury Park», и вот этот мальчик – ладно, забудем об этом, а то его родители будут выглядеть  не в слишком хорошем свете (смеется). В некотором роде я надеюсь на это, но даже хорошей песне необходимо немного времени, чтобы обрести себя. Мне легко исполнять песню «Thunder Road», потому что в нем много слов о невинности, например, о потере невинности, о невинности в каждом человеке, о невинности в процессе потери невинности (смеется). И это был стиль кантри тогда, представляете. Я писал в стране взбудораженной скорым окончанием войны во Вьетнаме. Периодически меня тянуло к музыке, содержащей многое о невиновности, о Филе Спекторе, о рок-н-ролле пятидесятых и шестидесятых. Но это было не мое. Пришло понимание того, что я не один из героев своих песен, я что-то совершенно другое. Поэтому, я должен выражать в своих песнях не только то, что мне нравится, но и то, что происходило со мной, где бы то ни было.

Ник Хорнби: Предположу, что многие люди в разные годы имели прочную эмоциональную связь с Вашей музыкой. Можно ли считать, что это делает более важным Ваше творчество?

Брюс Спрингстин: Мне кажется, в молодости, мы были довольно-таки забавным сочетанием. Ив нашей музыке было столько знакомого, что каждый слушатель мог почувствовать себя, как дома, прикоснуться к своим воспоминаниям и ощущениям, кем он был или мог бы стать. Музыка консолидирует весь этот набор ощущений. Но в то же время мы тоже находимся в процессе поиска ответов на некоторые вопросы, что легко может прочувствовать слушатели и это, как я думаю, позволяет им глубоко проникнуться  нашей музыкой.

Тщательно проработанные аранжировки, которые привыкли слышать на моих концертах, несомненно, «цепляют» аудиторию, но это еще не все. Необходимо задеть то, что лежит у человека на душе. Вот почему «Born To Run» находит отклики в сердцах слушателей. Они чувствует что-то близкое себе по духу. Именно этого я и добивался при работе.  И я лишь средство достижения этого эффекта, который я считаю правильным направлением своей работы из года в год. Мне очень хочется вызвать у людей реакцию, вроде: «Эй, я знаю этого парня! Это же я!». Поэтому я до сих пор уверен, то, что я делаю, действительно важнее, чем трэш, попса или плохое кино… Мо и слушатели помогли мне разобраться в себе и понять, кто я есть на самом деле.